— Эй ты, — позвал Админ, — встань и поклонись.

Мужчина никак не отреагировал на его слова, продолжая пытаться дотянуться до визжащей женщины.

Админ перевел взгляд на Муна.

— Это еще что? По-твоему, так должны вести себя воины нашей секты?

Мастер Мун принялся неистово кланяться и при этом сбивчиво, но быстро говорить:

— Не гневайтесь, великий господин! Должно быть, паразиты еще не полностью пробудились. Как только их яд поработит организм, он станет послушным!

Админ наморщил нос.

— Хорошо бы тебе оказаться правым. Армейский налог заберут через час. Чтобы заразить паразитами столько зерна, нам потребовалось немало усилий. Второй попытки у нас не будет.

— Яд ку непременно подействует, господин!

Админ отвернулся от Муна и перевел взгляд на беснующегося на цепи мужчину.

— Ослабь цепь, что ли, — произнес он. — Проверим позже, заметит ли он, что сожрал собственную жену.

- Что это еще, черт побери, за письмо?! Никогда не читал ничего более возмутительного!!

За несколько часов до этого момента, когда Ал еще находился в лагере контрольного бюро, а воины сражались со старейшиной Лунгом у входа в гробницу, парню удалось незаметно пнуть обоих своих соседей из ордена Синих звезд, тем самым распалив между ними нешуточную схватку. Ученики Лева принялись громко ругаться друг на друга и бодаться. Они бы не преминули схватиться за мечи, если б их руки не были надежно связаны за спиной.

Ал тоже был связан, но за время, проведенное в ожидании, смог ослабить веревки, а теперь, пока люди из бюро оказались отвлечены, незаметно переместился за дерево, скинул мешающие веревки, рискнул вновь высунуться, возвращая свой меч, и короткими перебежками кинулся прочь. Лишь удача, сопутствующая главному герою, помогла ему остаться необнаруженным в течение первых же минут. Эта же удача, а еще его незаурядные способности к скрытному перемещению помогли ему проникнуть в гробницу, пока воины бюро все еще не заметили пропажу.

Только Ю Си, отдыхающий под деревом, подпер щеку рукой и проводил его задумчивым взглядом. Глава контрольного бюро с неудовольствием отметил, что «особый» отряд не соответствует своему статусу, а Гу Фен так увлекся командованием, что не заметил не только метнувшейся мимо лисы, но и «мыши», прошмыгнувшей прямо под носом.

Ал проскочил мимо контрольного бюро и стремительно понесся через гробницу, почти не разбирая дороги, уверенный, что за ним пустили погоню. Он забежал так далеко и свернул в такое число коридоров, что уже и сам не ведал, с какой стороны пришел, когда, наконец, рискнул остановиться и прислушаться. Погони слышно не было. Ал зажег пламя на ладони и осмотрелся.

Осознание, что он заблудился, накатило на него панической волной, вынырнуть из которой помогла лишь мысль о том, что Шен тоже где-то здесь. Ал прижал ладонь к сердцу, пытаясь утихомирить мятущееся сердце, и ощутил хруст сложенных за пазухой листов. Наконец-то у него была возможность прочитать то, что там написано.

- Что это еще, черт побери, за письмо?! Никогда не читал ничего более возмутительного!!

Дочитав последний лист, Ал с силой сжал его в кулаке, пытаясь справиться с накатившей на него яростью. Лишь мысль о том, что он бросит это письмо Шену в лицо помогла ему сдержаться и не воспламенить его взглядом. Со злостью расправив смятые листы, Ал вновь засунул их за пазуху и побрел в поисках Шена.

Будь на его месте кто другой — он бы так здесь и помер, заплутав в бесконечном лабиринте первого уровня. Но удача главного героя исправно работала, позволив ему сперва найти ход на второй уровень, затем добраться до третьего, не встретив ловушки сложнее пары выпущенных в противоположную стену стрел, а чуть он прислонился к колонне перевести дыхание, так и вовсе провалился в бездну. Вопреки ожиданиям самого Ала, который летел вниз так долго, что успел несколько раз попрощаться с жизнью и даже со слезами на глазах представить перед смертью улыбающееся лицо Шена и пожелать просто увидеть его в последний раз, он не разбился и даже не поранился. Ал упал на мягкую белоснежную крону, полностью амортизирующую падение, и провалился в морозный лес.

Там он, наконец, поверил, что не умер. А, поверив, вновь вспомнил все свои беспокойства и проблемы. А затем главная проблема предстала перед ним во всей красе.

— Что это еще, черт побери, за письмо?! Никогда не читал ничего более возмутительного!!

Шен философски промолчал, чуть приподняв уголки губ так, что на щеках появились небольшие ямочки. Вообще-то, он ожидал немного не такой реакции, когда только начинал писать письмо, но под конец свернул с точно выверенных расчетливых фраз, призванных успокоить Ала и воззвать к его голосу разума, и просто выплеснул на бумагу свои чувства. Он не собирался отдавать письмо Алу в том виде, что оставил на столе. Странно, что его подсознание теперь представляет, что было бы, прочти Ал именно тот вариант письма.

Не зная, следует ли вообще говорить и исчезнет ли это наваждение, если он будет его игнорировать, Шен все же не сдержался и произнес:

— А зачем вообще ты его читал? Оно не тебе.

Уж слишком Ал перед ним выглядел реальным, трудно оставить без внимания.

Парень чуть не задохнулся от возмущения.

— Не мне?! Ты ко мне обращаешься в письме! Там везде мое имя!

— И что с того? — так же спокойно, как и прежде, отозвался Шен. — Если б я на столе свой личный дневник оставил, ты бы и его прочитал, если бы заметил на раскрытой странице свое имя?

Ал громко втянул воздух. Да, прочитал бы! Стоит ли произносить вслух очевидное?

Шен посмотрел по сторонам с таким видом, будто потерял к разговору весь интерес. Ал даже опешил. Что? Это все, что ли? Все, что тот может ответить?!

— Я тебя ненавижу!! — закричал Ал и, обнажив меч, бросился на своего бывшего учителя.

Меч отскочил от защитного барьера. Шен посмотрел на Ала без удивления. Примерно такую картину он раз за разом представлял в воображении, ничего удивительного, что это во сне наяву и осуществляется.

От неожиданно возникшей перед Шеном преграды Ал чуть не потерял меч, но затем тряхнул головой и вновь бросился в атаку.

Так продолжалось дольше, чем было бы разумным. Как обезумевший Ал бросался на барьер, раз за разом отражающий его атаки. Шен стоял за полупрозрачной вязью защитных символов и смотрел на бывшего ученика со спокойным, нечитаемым выражением лица.

В